«Король K-pop» Ли Су Ман о своей карьере, мировой индустрии и планах на будущее

СЕУЛ, Южная Корея — Ли Су Ман сначала сопротивлялся этому титулу. «Король K-pop» звучало слишком вычурно, слишком клубно — как неоновая вывеска в Итэвоне, районе ночной жизни в южнокорейской столице Сеуле, когда-то популярном среди американских солдат и иностранных туристов. «Я спросил их: „А не отец K-pop?“» — вспоминал 73-летний Ли Су Ман в недавнем интервью Associated Press.

Он обсуждал название документального фильма Amazon Prime о своей карьере. Продюсеры настаивали, что более смелое название лучше откликнется у американской аудитории. После некоторых споров Ли сдался. «Мне пришлось подчиниться их решению».

Этот компромисс говорит о прагматичном подходе Ли к продвижению южнокорейских артистов в американский мейнстрим — тридцатилетнем поиске, который часто требовал от него сгибаться, но никогда не сворачивать с пути истинного. Теперь, будучи основателем SM Entertainment и широко признанным архитектором глобального развития K-pop, Ли будет включён в Азиатский зал славы в субботу вместе с легендой баскетбола Яо Мином, олимпийской чемпионкой по фигурному катанию Мишель Кван и рок-иконой Йошики, среди прочих.

Ли остаётся заметной, но противоречивой фигурой в истории K-pop. Его лейбл стал пионером в области интенсивной системы обучения, набирая исполнителей даже младшего школьного возраста и проводя с ними годы кропотливой подготовки. Некоторые из его артистов оспаривают свои контракты, считая их несправедливыми, что спровоцировало широкие дебаты о практике в индустрии.

Признание пришло, когда Ли вновь оказался в центре внимания после скандального и громкого ухода из агентства, которое он основал в 1995 году. Это было управленческое противостояние, включавшее публичную вражду с его племянником и войну за его акции. С тех пор он не терял времени даром: дебютировал с новой группой A20 MAY в Китае и США. Он также инвестирует в высокотехнологичные производственные технологии небольшой китайской компании.

Ли, родившийся в Южной Корее, изучал компьютерную инженерию в США, получив степень магистра. Этот технический опыт впоследствии повлиял на его подход ко всему: от визуализации и передовых технологий производства (он, по его словам, пересматривал «Матрицу», чтобы переосмыслить технику съёмки), до новаторских сложных «мировоззрений» и виртуальных аватаров для своих кей-поп-групп.

По мнению Ли, включение в Зал славы «подтверждает, что K-pop стал жанром, на который теперь обращает внимание мейнстрим» — признание, которое пришло после дорогостоящих уроков и лет проб и ошибок.

Ли инвестировал около 5 миллионов долларов в американский дебют BoA в 2009 году с песней «Eat You Up», одной из первых песен южнокорейского артиста, написанной и спродюсированной преимущественно западными продюсерами. Это была смелая попытка вывести K-pop в американский мейнстрим. Но в то время в американской поп-культуре было мало известных азиатских артистов, и рынок был к ней не готов. Спустя почти два года BoA, уже ставшая мегазвездой в Корее и Японии, решила вернуться домой. По словам Ли, этот опыт оставил у него глубокие сожаления.

«Когда я попросил авторов песни переделать „Eat You Up“, они отказались, — вспоминает Ли. — Если бы мы её переделали, думаю, результат был бы гораздо лучше».

Эта неудача научила Ли, что для K-pop необходимо привлекать таланты со всего мира, сохраняя при этом творческий контроль над адаптацией песен для мирового рынка. В поисках идеальных треков он объездил весь мир.

«Однажды я услышал песню, которая была настолько хороша, что я не мог с ней расстаться», — сказал он, вспоминая трек, который позже стал «Dreams Come True» для SES, женской группы конца 1990-х. «Я мог бы купить лицензию на песню в Южной Корее, Гонконге или Швеции. Но я хотел перестраховаться, поэтому нашёл адрес в Финляндии, пошёл на встречу с автором песни, составил контракт и привёз её обратно».

В то время ведущие западные авторы песен отдавали предпочтение Японии, второму по величине музыкальному рынку в мире. «Европейские авторы песен были готовы продавать свою музыку в Азию», — пояснил Ли. «Так мы в итоге построили систему, в которой музыка из Европы, Азии и Америки могла объединиться».

Это слияние стало визитной карточкой K-pop. Ли также стал пионером ещё одного новшества: создания сложных вымышленных вселенных, или «мировоззрений», для таких групп, как EXO и aespa — подхода к повествованию, который впоследствии был принят во всей индустрии, в том числе такими группами, как BTS.

Эта концепция возникла во время его работы в США, где он наблюдал, как MTV превращает музыку в визуальный контент. «Но у нас всего три-четыре минуты», — сказал он. «Как нам выразить драматические, кинематографические элементы за такое короткое время?»

Решение Ли заключалось в создании непрерывных историй, которые разворачиваются в нескольких музыкальных клипах и релизах — представьте себе киновселенную Marvel, но для поп-групп.

Не имея возможности привлечь опытных сценаристов, Ли придумал сюжетные линии самостоятельно. Стратегия оказалась пророческой: эти взаимосвязанные истории дают поклонникам по всему миру повод следить за возвращением групп, ожидая новой главы в разворачивающейся саге.

Несмотря на глобальный успех K-pop, Ли по-прежнему сосредоточен на потенциале Азии. Он видит Южную Корею творческим центром, где международные таланты учатся продюсированию. «Корея должна стать страной продюсеров», — сказал он.

Поскольку в Азиатско-Тихоокеанском регионе проживает более половины населения мира, он видит в нем неизбежный будущий центр развлечений.

Его последнее предприятие с компанией A20 MAY, работающей как в Китае, так и в США, проверяет эту концепцию на одном из самых сложных рынков Азии. Китайская индустрия развлечений становится всё более ограниченной: недавно Пекин начал преследовать « женоподобных » знаменитостей и молодёжную культуру. На вопрос о потенциальных политических рисках Ли ответил отрицательно.

«Политический риск? Я мало что об этом знаю», — сказал он.

Он заявил, что его цель — повысить культурное влияние Южной Кореи как центра производства, одновременно удовлетворяя потребности Китая, который стремится расширить свою мягкую силу наряду с экономическим доминированием.

«Нужно ли Китаю то, что делаем мы, в культурном плане? Я считаю, что нужно».

В документальном фильме также затрагиваются темные стороны K-pop, близкие сердцу Ли, включая самоубийства артистов SM Entertainment.

Он связывает проблему с анонимными и вредоносными комментариями в интернете, которые часто уходят от ответственности, особенно если публикуются на серверах за пределами юрисдикции Южной Кореи, называя это глобальной проблемой, требующей международного сотрудничества. Ли выступает за принятие всемирных стандартов для систем верификации пользователей и посредничества, которые позволили бы жертвам идентифицировать злоумышленников без дорогостоящих судебных разбирательств.

Но Ли противится концентрации СМИ на проблемах K-pop. «Должны ли мы всегда взвешивать тёмную сторону наравне со светлой, будущим?» — спросил он. «СМИ должны задуматься, представляет ли K-pop больше будущего или больше прошлого, которое сдерживает нас. Вместо того, чтобы просто обсуждать тёмную сторону и тянуть нас вниз, цепляясь за прошлое, разве не должны мы больше говорить о будущем?»

Спустя более трёх десятилетий определение Ли остаётся простым: «K-pop — это новый язык общения, преодолевающий барьеры. Эти языки меняются естественным образом — культуру остановить невозможно».